на пути новой жизни ей(ольге) встретились разные люди . с кем из них девушке захотелось остаться и почему

266

482

Посмотреть ответы 1

Ответы на вопрос:

вкпа

Литература

4,4(30 оценок)

возьмем, «классический» рассказ «чудик» и зададим для начала себе вопрос: а можно ли принимать его название за чистую монету, то есть считает ли шукшин своего героя «чудиком» в собственном смысле слова? на первый взгляд кажется, что да, считает. «чудик обладал одной особенностью: с пим постоянно что-нибудь случалось. он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какие-нибудь — мелкие, впрочем, но досадные». учитывая такое предуведомление, следует как будто представить себе одного из тех людей, про которых говорят: «двадцать два несчастья», ну что-нибудь вроде чеховского епиходова. и первые приключения, случающиеся с ним во время поездки к брату, как будто такое мнение — с пятидесятирублевкой, например, принадлежит к числу чистых, так сказать, «фатальных» случайностей.

однако уже разговор с соседом в самолете и с телеграммой заключают в себе определенный подтекст, который побуждает нас подумать о том, что все не так просто, как кажется, и что невезучесть василия егорыча — не столько его судьба, сколько его натура. прежде всего нам ясно: добрейший василий егорыч простодушен и непосредствен до… глупости. да, именно до глупости — приходится это признать, ибо и текст его телеграммы, и разговор с телеграфисткой — вполне на уровне его «шутки» насчет жареной блесны,

еще один штрих и тоже весьма показательный. в поезде, наслушавшись разных дорожных , чудик решает внести в общую беседу и свой вклад и рассказывает , по его понятиям, тоже достаточно забавную: «у нас в соседней деревне один дурак тоже… схватил головешку — и за матерью. пьяный. она бежит от него и кричит: „руки, — кричит, — руки-то не обожги, сынок! ” о нем же и заботится. а он прет, пьяная харя. на мать. представляете, каким па-до быть грубым, бестактным…»

василий егорыч, разумеется, не знает, что его «» — это широко известная у многих народов мира легенда, поэтичная и мудрая притча о матери, о святости материнских чувств. но дело не в том, что не знает. хуже другое: он, как видим, даже и не чувствует смысла того, о чем рассказывает, поскольку вся эта в его глазах — не более, чем забавный случай, почти анекдот. туповат, определенно туповат добрый и непосредственный василий егорыч…

причины «фатальной» невезучести чудика, таким образом, начинают для нас проясняться: они в том, что представления его об окружающей действительности во многом не соответствуют тому порядку вещей, который в ней объективно наличествует. но кто же виноват в этом? чудику ли надо подняться до уровня действительности или же она сама должна проявить какое-то особое, дополнительное «понимание», чтобы с василием егорычем наконец перестали случаться всякие ? от этих вопросов никуда не уйти, ибо от ответа па них зависит, в сущности, оценка самой идейно-гуманистической направленности рассказа.

василий егорыч не переменится — это ясно. по-прежнему он будет соваться к людям со своей радостной готовностью к общению, со своим искренним непониманием того, что людям-то общение с ним далеко не всегда доставляет удовольствие. но ведь не все же его поступки нелепы! в каких-то может же оп рассчитывать если уж по на понимапне, то по крайней мере на простую человеческую снисходительность? понимание его стремлений, его добрых побуждений должно же в каких-то случаях взять верх над привычным неприятием их курьезных результатов. и не есть ли это привычное неприятие, особенно в тех случаях, когда оно является именно привычным, грех несравненно больший, нежели неумелая и глуповатая доброта чудика?

вот этот-то вопрос и ставит шукшин, выводя на сцепу софью ивановну, сноху чудика. и отвечает на него совершенно однозначно. какою бы несуразной ни выглядела с детской коляской, все же абсолютная человеческая правота бесспорно на стороне чудика.