Героиня этой народной сказки о животных сумела справиться с задачей над решением которой бились персонажи превосходившие ее по силе и опытности

229

354

Посмотреть ответы 1

Ответы на вопрос:

dVioletta

Литература

4,8(52 оценок)

Сергей есенин я сын крестьянина. родился в 1895 году 21 сентября в рязанской губернии, рязанского уезда, кузьминской волости. с двух лет, по бедности отца и многочисленности семейства, был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей, с которыми протекло почти все мое детство. дядья мои были озорные и отчаянные. трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. я помню, что очумел и крепко держался за холку. потом меня учили плавать. один дядя (дядя саша) брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: «эх, стерва! ну куда ты годишься? » «стерва» у него было слово ласкательное. после, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавая по озерам за подстреленными утками. хорошо я был выучен лазить по деревьям. из мальчишек со мной никто не мог тягаться. многим, кому грачи в полдень после пахоты мешали спать, я снимал гнезда с берез, по гривеннику за штуку. один раз сорвался, но удачно, оцарапав только лицо и живот да разбив кувшин молока, который нес на косьбу деду.средь мальчишек я всегда был коноводом и большим драчуном и ходил всегда в царапинах. за озорство меня ругала только одна бабка, а дедушка иногда сам подзадоривал на кулачную и часто говорил бабке: «ты у меня, дура, его не трожь! он так будет крепче». бабушка любила меня изо всей мочи, и нежности ее не было границ. по субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. но и масло мало . всегда я орал благим матом и даже теперь какое-то неприятное чувство имею к субботе. по воскресеньям меня всегда посылали к обедне и, чтобы проверить, что я был за обедней, давали 4 копейки: две копейки за просфору и две за выемку частей священнику. я покупал просфору и вместо священника делал на ней перочинным ножом три знака, а на другие две копейки шел на кладбище играть с в свинчатку. так протекало мое детство. когда же я подрос, из меня захотели сделать сельского учителя и потому отдали в закрытую церковно-учительскую школу, окончив которую шестнадцати лет, я должен был поступить в московский учительский институт. к счастью, этого не случилось. методика и дидактика мне настолько осточертели, что я и слушать не захотел.