О чем заставило задуматься стихотворение Твардовского "о сущем":

Мне славы тлен — без интереса
И власти мелочная страсть.
Но мне от утреннего леса
Нужна моя на свете часть;

От уходящей в детство стрежки
В бору пахучей конопли;
От той березовой сережки,
Что майский дождь прибьет в пыли;

От моря, моющего с пеной
Каменья теплых берегов;
От песни той, что юность пела
В свой век — особый из веков,

И от беды и от победы —
Любой людской — нужна мне часть,
Чтоб видеть все и все изведать,
Всему не издали учась.

И не таю еще признанья:
Мне нужно, дорого до слез
В итоге — твердое сознанье,
Что честно я тянул свой воз.​

к с золотом, к которому я стал настолько равнодушен, что бросил его, громко рассмеявшись.

Однажды в забытьи я почувствовал, как волк сжимает на моём запястье клыки, и понял, что он решился на схватку. Тогда, собрав последние силы, я перекатился на него, впился руками и зубами в его глотку и задушил. А после, захлёбываясь от омерзения, напился его крови и уснул я на корабле, где мне рассказали, что увидели на берегу человека, который извиваясь как червяк, полз со скоростью двадцати шагов в час к океану. Моряки и учёные с исследовательского судна "Бедфорд" три недели откармливали меня и посмеивались тому, что моя каюта напоминала продовольственный склад, забитый сухарями. Это желание запастись едой исчезло, как только судно встало на якорь в Сан-Франциско Я открыл глаза, но корабль не исчез. Тогда я понял, что блистающее море -- это Ледовитый океан, а корабль -- не видение. В этот миг сзади раздалось сопение и кашель. С трудом повернув голову, я увидел волка. Он был болен и слаб. С этого момента началось наше противоборство. Обмотав ноги остатками штанин, я начал ползти в сторону корабля, теряя сознание от голода, холода и слабости. И за кровавым следом, которые оставляли мои сбитые до мяса колени, неотступно шёл голодный зверь.

Через несколько дней я наткнулся на обглоданные волками кости предавшего и бросившего меня Билла. Среди них валялся мешочек с золотом, к которому я стал настолько равнодушен, что бросил его, громко рассмеявшись.

Однажды в забытьи я почувствовал, как волк сжимает на моём запястье клыки, и понял, что он решился на схватку. Тогда, собрав последние силы, я перекатился на него, впился руками и зубами в его глотку и задушил. А после, захлёбываясь от омерзения, напился его крови и уснул я на корабле, где мне рассказали, что увидели на берегу человека, который извиваясь как червяк, полз со скоростью двадцати шагов в час к океану. Моряки и учёные с исследовательского судна "Бедфорд" три недели откармливали меня и посмеивались тому, что моя каюта напоминала продовольственный склад, забитый сухарями. Это желание запастись едой исчезло, как только судно встало на якорь в Сан-Франциско Я открыл глаза, но корабль не исчез. Тогда я понял, что блистающее море -- это Ледовитый океан, а корабль -- не видение. В этот миг сзади раздалось сопение и кашель. С трудом повернув голову, я увидел волка. Он был болен и слаб. С этого момента началось наше противоборство. Обмотав ноги остатками штанин, я начал ползти в сторону корабля, теряя сознание от голода, холода и слабости. И за кровавым следом, которые оставляли мои сбитые до мяса колени, неотступно шёл голодный зверь.

Через несколько дней я наткнулся на обглоданные волками кости предавшего и бросившего меня Билла. Среди них валялся мешочек с золотом, к которому я стал настолько равнодушен, что бросил его, громко рассмеявшись.

Однажды в забытьи я почувствовал, как волк сжимает на моём запястье клыки, и понял, что он решился на схватку. Тогда, собрав последние силы, я перекатился на него, впился руками и зубами в его глотку и задушил. А после, захлёбываясь от омерзения, напился его крови и уснул я на корабле, где мне рассказали, что увидели на берегу человека, который извиваясь как червяк, полз со скоростью двадцати шагов в час к океану. Моряки и учёные с исследовательского судна "Бедфорд" три недели откармливали меня и посмеивались тому, что моя каюта напоминала продовольственный склад, забитый сухарями. Это желание запастись едой исчезло, как только судно встало на якорь в Сан-Франциско.

Однажды в забытьи я почувствовал, как волк сжимает на моём запястье клыки, и понял, что он решился на схватку. Тогда, собрав последние силы, я перекатился на него, впился руками и зубами в его глотку и задушил. А после, захлёбываясь от омерзения, напился его крови и уснул я на корабле, где мне рассказали, что увидели на берегу человека, который извиваясь как червяк, полз со скоростью двадцати шагов в час к океану. Моряки и учёные с исследовательского судна "Бедфорд" три недели откармливали меня и посмеивались тому, что моя каюта напоминала продовольственный склад, забитый сухарями. Это желание запастись едой исчезло, как только судно встало на якорь в Сан-Франциско.

Объяснение:

ответ:

любовь

объяснение:

в настоящее время на земле нету настоящий любови. а пушкина убили в выстреле за настоящею любовь.