Юрий манов эльфы средней полосы краткое содержание.

Юрий мановэльфы средней полосы есть ведомое и неведомое, а между ними — двери.у. блейк вопреки официальной версии джим моррисон не сразу нашел название для группы «doors», ставшей впоследствии легендарной. его биографы в один голос , что название «двери» взято джимом из древней легенды племени сиу о дверях между миром живых и мертвых, в которые можно войти лишь посвященным. смущает лишь то, что у индейцев сиу до контактов с европейцами и долгое время после оного вообще не было такого понятия, как двери…в. янг. «эльфийский эпос. миф или реальность? » прологбоб, крапива и лохматый

боб ухватился за толстый сук, осторожно поставил ногу на ветку, дождался, пока та прогнется под тяжестью его тела, и ловко спрыгнул на землю. приземлился удачно — на обе ноги. поправил охотничью сумку, подошел к стволу древнего дуба и протянул руку крапиве. крапива презрительно глянула на протянутую ладонь, вдруг резко оттолкнулась ногами и спрыгнула с дерева, сделав в воздухе кульбит.

—  ловко,  — не стал скрывать своего восхищения боб,  — эмансипация наступает.

—  что?   — сразу нахмурилась крапива, поправляя короткий зеленый плащ.

—  да так, ничего, это я о своем, об озерном,  — сказал боб и кивком головы указал направление.  — тут тропинка есть, минут через десять будем на месте. если желает, может пройти первой.

—  , мы как-нибудь за хозяевами,  — буркнула крапива, отмахиваясь от наглой осенней мухи.

боб снова кивнул и направился по едва заметной тропке вдоль густых зарослей кустарника. крапива молча двинулась за ним, то и дело оглядываясь, словно впервые в лес попала. однажды она замерла, затем молнией метнулась за сосну и застыла с зажатым в руке ножом. но тревога оказалась ложной — крупный матерый еж, потревоженный вторжением на его территорию, соизмерил свои размеры с габаритами «вторженцев» и ломанулся с тропинки в кусты.

боб глянул вслед колючему, потом на девушку, все еще прижимавшуюся к стволу, и тяжело вздохнул:

—  да нет здесь ничего опасного, я ж говорил уже. расслабьтесь, уважаемая. скоро будем на месте.

боб оказался прав, действительно, минут через десять впереди посветлело, сосны с вкраплениями берез расступились, и спутники вышли на крохотный, милый пляжик.

—  , озеро беленькое,  — широким театральным жестом боб представил крапиве озерную гладь, покрытую густой дымкой.  — прошу любить и жаловать.

озеро было не особо большое — метров триста в диаметре. идеально круглое, оно обильно заросло с одного берега камышом и прочей болотной травой. со всех сторон его окружали сосны, осины и березы. летом эта зеленая стена просто радовала глаз, но сейчас, осенью, соцветье зеленого, красного, желтого, оранжевого и прочих цветов радуги выглядело просто фантастически. а добавьте сюда зеркальное отображение этой красы на озерной глади…

—  красиво,  — после недолгой паузы сказала крапива,  — красиво. не ожидала… но к делу… и где же ваш этот… как его…

—  сейчас, сейчас,  — заверил боб, оглядываясь по сторонам,  — непременно должен быть где-то здесь. место оговоренное, и вон его лодка в камышах… а вот, собственно, и он сам.

действительно, чуть поодаль, за большим можжевеловым кустом обнаружилось едва дымящееся костровище, около которого, возложив бритую голову на прозрачную пятилитровую бутыль, мирно дрых в обнимку с двустволкой бородатый мужичок в камуфляже с нашивками лесничего. одеяло спящему заменяла старая брезентовая плащ-палатка еще советского образца.

—  вот, полюбуйтесь,  — улыбнулся боб,  — золотой фонд местного охотхозяйства, краса и гордость лесничества «мещера», господин лохматый. по совместительству — егерь.

—  а чем здесь так пахнет?   — сморщилась крапива, трогая носком мягкого сапожка еще одну пятилитровую бутыль, но почти пустую.

—  «жидкость для мытья стекол»,  — прочел боб надпись на этикетке и пояснил: — а попросту — спирт. эффективное средство, чтобы свалить с ног даже крепкого мужчину.

—  и они это… пьют?   — снова сморщилась крапива.

—  пьют, и еще как пьют! уж можете мне поверить!   — заверил боб и толкнул спящего сапогом.  — эй, лохматый, проснись! дембель проспишь!

лесничий что-то забормотал и попытался перевернуться на другой бок. но боб выбрал момент и ловко выдернул бутыль из-под его головы. ткнувшись ухом во влажную траву, лесничий сначала замер, потом вскочил на карачки и аки зверь лесной начал озираться по сторонам. наконец его осоловелый взгляд сфокусировался на бобе. тут же бородатое лицо его расплылось в широчайшей улыбке.

—  а-а-аа, господин боб. а че так рано? я вас только завтра ждал, в воскресенье.

—  в воскресенье,  — передразнил лесничего боб.  — сегодня и есть завтра, то есть воскресенье, идиот. пить меньше надо!

лесничий на «идиота» совершенно не обиделся, поднялся с карачек на ноги и снова широко улыбнулся, заметив крапиву.

—  о! да к нам в гости ! счастлив видеть, сударыня. белкам! позвольте ручку лобызнуть.

крапива тут же спрятала руку за спину, словно опасалась, что лесничий начнет силком ее целовать, а боб тем временем представил гостью:

Во второй половине XIX века произошел всплеск русской лирической поэзии.Только перечисление наиболее известных имен поэтов говорит о многом — Аполлон Николаевич Майков (1821—1897), Аполлон Александрович Григорьев (1882—1864), Яков Петрович Полонский (1819—1898), Иван Савич Никитин (1824—1861), Алексей Николаевич Апухтин (1840—1893), Константин Константинович Случевский (1837—1904), Семен Яковлевич Надсон (1862—1887), Константин Михайлович Фофанов (1862—1911), Федор Иванович Тютчев (1803—1873), Алексей Константинович Толстой (1817—1875), Афанасий Афанасьевич Фет (1820—1892), Николай Алексеевич Некрасов (1821-1877/78). К сожалению, торжество поэзии было кратким. В русской литературе получает развитие проза, особенно большие эпические формы. Торжество прозы оказалось более прочным и связано с именем И. Тургенева, Ф. Достоевского, Л. Толстого. И все-таки поэзия второй половины XIX века оказала огромную роль в развитии русской литературы и культуры в целом. Поэзия представляла собой многогранную систему, в которой присутствовали разнообразные формы проявления лирического «я». Чтобы понять это «я»,и читателю надо иметь открытое сердце и душу. Н.В. Гоголь отмечал: «Прочесть, как следует,произведение лирическое — вовсе не безделица». Важно помнить,что поэзия развивалась в двух направлениях — пушкинское и гоголевское.Романтики XIX века (особенно А.С. Пушкин)провозглашали независимость ее от власти и народа, считали поэта творцом, которого вдохновил Бог.Программным для них было стихотворение А.С. Пушкина «Поэт и толпа».Лозунгом — заключительные слова «Не для житейского волненья, / Не для корысти, не для битв, / Мы рождены для вдохновенья, / Для звуков сладких и молитв». Идеи романтиков начала века подхватили романтики второй половины XIX века и обосновали теорию «чистого искусства». Основные положения «чистого искусства» можно сформулировать так: искусство не должно изображать действительность, играть общественную роль. Цель искусства — создавать прекрасный,т.е. поэтический,мир.Искусство должно существовать для избранных.

Объяснение: