Они ломают верные трухлявые пеньки и слизывают муравьиные яйца . составьте схему

133

426

Посмотреть ответы 2

Ответы на вопрос:

girlssss

Русский язык

4,8(4 оценок)

Они (пдолеж.) ломают ( сказ.) верные трухлявые ( определ.) пеньки ( дополнен.) и слизывают ( сказ.) муравьиные (определ.) яйца ( [ - = ≈ ≈ и = ≈ ]. о и о

Kirill316111

Русский язык

4,6(46 оценок)

колька скалкин пришёл в совхозную контору брать расчёт. директор вчера ругал кольку за то, что он «в такое горячее время…» — «у вас вечно горячее время! все у вас горячее, только зарплата холодная». директор написал на его заявлении: «уволить по собств. желанию». осталось взять трудовую книжку.

за трудовой книжкой колька и пришел.

книжку должен был выдать некто синельников вячеслав михайлович, средней жирности человек, с кротким лоснящимся лицом, белобровый, в белом костюме. синельников был приезжий, колька слышал про него, что он зануда.— почему увольняешься? — синельников устало смотрел на кольку.

— мало платят.

— сколько?

— чего «сколько»?

— сколько, ты считаешь, мало?

— шестьдесят-семьдесят… а то и меньше.

— ну. а тебе сколько надо?

кольку слегка заело.

— мне-то? три раза по столько.

синельников не улыбнулся, не удивился такому нахальству.

— не хватало, значит?

— не то что не хватало, а даже совестно: руки-ноги здоровые, работать сроду не ленился, а… тьфу! — колька много матерился по поводу своей зарплаты, возмущался, нехорошо поминал совхозное начальство, поэтому больше толочь воду в ступе не хотел. — все.

— и куда?

— счас-то? ямы под опоры пойду рыть. на тридцать седьмой километр.

— специальность в кармане, а ты — ямы рыть. ты же водитель второго класса…

— а что делать?

— водку поменьше пить, — синельников все так же безразлично, вяло, без всякого интереса смотрел на кольку. непонятно было, зачем он вообще разговаривает, спрашивает.

колька уставился в кроткие, неопределённого цвета глаза синельникова. пошевелил ноздрями и сказал (как он потом уверял всех) вежливо:

— прошу на стол мою трудовую книжку. без бюрократства. без этих, знаете, штучек.

— каких это штучек?

— я же не на лекцию пришёл, верно? я за трудовой книжкой пришёл.

— и лекцию не вредно послушать. не на лекцию он пришел… водку жрать у них денег хватает, а тут, видите ли, мало платят, — странно, синельников и теперь никак не возбудился, не заговорил как-нибудь… быстрее, что ли, злее, не нахмурился даже. — глоты. и сосут, и сосут, и сосу-ут эту как не надоест-то? очуметь же можно. глоты несчастные.

такого колька не заслужил. он выпивал, конечно, но так, чтобы «глот», да еще «несчастный»… нет, это зря. но странно тоже, что не слова взбесили кольку, а этот ровный, унылый, коровий тон, каким они говорились: как будто такой уж колька безнадёжно плохой, отпетый человек, что с ним устали и не хотят даже нервничать, и уж так — выговаривают что положено, но без всякой надежды.

— да что за мать-перемать-то! — возмутился колька. — ты что… чернил, что ли, выпил? чего ты пилить-то принялся? гляди-ка, сел верхом, и давай плеть грызть. да ты что? тебе что, делать, что ли, нечего, бюрократ?

синельников выслушал все это спокойно, как на собрании: он даже голову рукой подпер, как делают, сидя в президиуме и слушая привычную, необидную критику.

— продолжай.

— я пришел за трудовой книжкой, мне нечего продолжать. заявление подписано? подписано. давай трудовую книжку.

— а хочешь, я тебе туда статью вляпаю?

— за что? — растерялся колька.

— за буйство. за недисциплинированность… ма-а-лень-кую такую пометочку сделаю, и ты у меня здесь станцуешь… краковяк, — синельников наслаждался колькиной растерянностью, но он даже и наслаждался-то как-то уныло, невыразительно. колька, однако, взял себя в руки.