Гражданская война на ставрополье.(1918-1920)

В1928 году, комиссия под руководством заведующего отделом пропаганды и агитации окружкома вкп(б) федора головенченко буквально  «купалась» в сохранившихся документах. были относительно молоды многие герои и милостиво оставленные в живых  «злодеи революции». идеологические  «гайки» пока еще не были столь крепко завинчены.в начале 60-х годов музейный поиск свел меня с федором михайловичем в москве, в его квартире на пироговке, а позднее на крохотной подмосковной даче. ветеран великой отечественной войны, он был уже тяжело болен. крупные черты лица, импозантный профессорский облик человека, который многое видел и многое знал. трудом и ясными мыслями наш талантливый земляк выбился в люди на стезе в высшей степени гуманной: ученый-, , педагог, обогащенный совместной работой и личными встречами с а. луначарским, а. бубновым, н. крупской, м. покровским, само собой – с горьким, серафимовичем, шолоховым, фединым, леоновым, твардовским, исаковским, сурковым. не резон ему было идеализировать или, того хуже, искажать правду о крутом переломе, когда брат шел на брата, сын – на отца, и все оказались в жерновах гражданской войны. помню, как федор михайлович деликатно, но твердо подчеркивал, что нельзя , особенно в ее сложные, трагические моменты. меня тогда поразило: как же так, верный идеолог партии, а его начисто миновала этакая зашоренность в оценке конкретных фактов революции и гражданской войны на ставрополье. постепенно передо мной открывался мир, в котором без карикатурного налета враги революции предстали вовсе не оглупленными, а большевистские лидеры, страстно горевшие за народ, – не святыми. никакой схожести со штампованными персонажами, лихо вошедшими в утвержденный поздними идеологами обязательный список. конечно же, надо непредвзято, хотя и критически относиться к мемуарам генерала деникина, откровениям  «белого партизана» шкуро, понять гнев и страсть талантливого писателя и драматурга ильи сургучева – его крик души о большевистском терроре в ставрополе; окунуться в поток событий, блестяще отраженных писателем артемом веселым – очевидцем революционных событий на ставрополье и кубани, понять отчаяние владимира короленко  « об обоюдном озверении, достигшем в революционной схватке крайних пределов». да что тут говорить! аукнулось все потом.из докладной записки (около 15-20 сентября 1918 года).  расписку настрочил тюремный писарь. стражник вывел ее за ворота, за которыми уже ожидали дороги с черным, наглухо забитым гробом. (из личного архива писателя артема веселого, автора книги  «россия, кровью умытая». – м., 1990) среди жертв кровавого противостояния был губернский военный комиссар яков григорьевич петров, между прочим, столяр по профессии. в селе кугульта он был предательски схвачен и отдан на растерзание белогвардейскому генералу шкуро, лично участвовавшему в казни. очутившись в плену, петров отказался давать какие-либо показания, несмотря на то, что был подвергнут пытке: ниже глаз переносица у него была проколота кинжалом. на вопрос шкуро, как бы петров поступил с ним, если бы он оказался на его месте, тот ответил:   «застрелил бы как собаку». после этого шкуро приказал петрова повесить. на первой странице  «известий северо-кавказской советской социалистической республики» от 2 ноября 1918 года помещена статья под заголовком  «красный террор», в которой так и сказано:   «вследствие покушения на жизнь вождей пролетариата в городе пятигорске 21 октября 1918 в ответ на дьявольское убийство лучших товарищей, членов цик и расстреляны заложники и лица, принадлежащие к контрреволюционным организациям». в списке 59  «дьявольских убийц» оказались представители высшего генералитета армии, и среди них николай владимирович рузский, генерал от инфантерии, член государственного и военного советов, во время первой мировой войны главнокомандующий армиями северо-западного и северного фронтов. именно из уст рузского в вагоне царского поезда, прибывшего из петрограда в ставку 2 марта 1917 года, николай ii услышал прямое предложение отречься от престола. спустя время старый боевой генерал, в лечении, доживал свой век в пятигорске. конечно же, приход к власти большевиков он принял крайне неприязненно, но в заговорщики явно не годился. из показаний очевидцев перед расстрелом сам рыл себе могилу

Суворов, князь голицын алексей орлов ермолов